— Какая красивая комната, — заметила Хейли, когда они сели.
— Благодарю вас. Это моя любимая комната. При самых неблагоприятных обстоятельствах я, придя сюда, могу обрести покой.
И графиня наклонилась к Хейли, рассматривая ее с нескрываемым интересом.
— Должна признаться, мисс Олбрайт, вы совершенно не такая, какой я представляла себе вас, — сказала она. Очевидно, на лице Хейли появилось расстроенное выражение, потому что графиня тотчас же добавила: — Ах! Пожалуйста, поймите меня правильно. Я удивлена — очень приятно удивлена, уверяю вас. — И она на мгновение сжала руку Хейли.
Хейли с облегчением вздохнула. Ответив графине такой же приветливой улыбкой, она сказала доверительно:
— В таком случае должна признаться, что вы тоже совсем иная, чем я ожидала.
— Вот как? А чего же вы ожидали? — спросила графиня, и на лице ее выразился живой интерес.
— Я могу ответить?
— Разумеется.
— Ну, мне представлялось, что вы одеты в какое-то строгое платье, а на носу у вас пенсне. Несколько ниток жемчуга, строгий шиньон из седых волос, склонность к полноте… Мне представлялось, что вы чуть хромаете и очень, очень стары, — закончила Хейли, и робкая улыбка мелькнула на ее губах.
Графиня рассмеялась:
— Боже мой! И вы все же решились приехать ко мне на чай?
— Честно говоря, я хотела отклонить ваше приглашение, но мои младшие сестры не позволили мне отказаться, — призналась Хейли, на которую общество графини подействовало успокаивающе. Несмотря на свое высокородное происхождение, хозяйка дома держалась приветливо и дружелюбно, и Хейли она сразу же понравилась. — Да они просто позеленели от зависти, что я буду пить чай с графиней. Самая младшая моя сестричка, Келли, обожает устраивать чаепития. Сейчас она дома, ходит взад-вперед и ждет моего возвращения. Я должна рассказать ей, как графини разливают чай.
— А сколько Келли лет?
— Шесть. Через две недели исполнится семь.
— Замечательно! — Графиня позвонила, чтобы принесли чай. — Прошу вас, продолжайте. Мне очень интересно услышать все о вас и о вашей семье. — Она внимательно слушала, как Хейли коротко рассказала обо всех членах семейства Олбрайт, не исключая Гримзли, Уинстона и Пьера. И тут принесли чай.
— А что же ваши родители? — спросила графиня, разливая чай по чашкам.
— Их уже нет с нами.
— Ах, как это грустно. Кто же заботится о ва-248 ших братьях и сестрах? Ваша тетя?
Хейли едва заметно улыбнулась.
— Нет, тетя Оливия — очень милая дама, но она просто в состоянии заботиться о такой резвой компании.
— Значит, у вас есть гувернантка?
— Нет. Только я. И конечно, Памела. Чашка графини замерла на полпути к губам.
— Вы хотите сказать, что все домашнее хозяйство лежит на нас?
Хейли кивнула, наслаждаясь ошеломленным видом хозяйки.
— Порой бывает трудновато, но я не променяла бы их ни У1ня что на свете. А у вас, миледи, есть братья или сестры?
— У меня два брата, — ответила она, но тут же вновь «^перевела разговор на Хейли, буквально засыпав вопросами о Холстеде, Олбрайтах, о том, что больше всего интересует саму Хейли. Графиня, в свою очередь, поведала немало забавных историй из жизни светского общества. Хейли недоумевала, почему графиня ничего не говорит об их общих друзьях, но «она не могла завести об этом разговор прежде, чем это сочтет нужным сделать сама хозяйка. Ей не хотелось, чтобы ; графиня сочла ее дурно воспитанной особой. Когда был выпит второй чайник, Хейли, взглянув на каминные часы, едва не опрокинула свою чашку.
— Боже мой! Неужели уже шестой час? Графиня засмеялась:
— Время пролетело так быстро.
Хейли поспешно допила чай и хотела уже встать.
— Спасибо вам, графиня. Но мне нужно отправляться в обратную дорогу. Мои домашние будут волноваться, не служилось ли со мной чего-либо…
— Побудьте еще немного, — попросила графиня, останавливая Хейли осторожным прикосновением к ее руке. — Мы еще не поговорили о наших общих друзьях.
Вновь усевшись на диван, Хейли сказала:
— Получив ваше приглашение, я просто сгорала от любопытства, но вскоре совершенно забыла об этом, кто бы ни были эти люди. — Она улыбнулась. — Стрг но, но у меня такое чувство, будто я знаю вас очень давк Графиня улыбнулась в ответ.
— У меня точно такое же чувство. Откровенно говор мне бы очень хотелось, чтобы мы с вами стали подругами
При обычных обстоятельствах Хейли была бы потрясена предложением подружиться с такой высокородной леди, : после нескольких часов, проведенных в обществе графин ей это не показалось таким уж невероятным.
— Почту за честь, леди Блэкмор, — коротко ответила она.
— В таком случае я настаиваю, чтобы вы называли мен Викторией. Все мои друзья так меня зовут.
— Это замечательно… Виктория. А вы должны называть меня Хейли.
— Чудесно. Хейли, мне кажется, что действительно пор поговорить о наших общих друзьях.
Хейли ждала, заинтригованная словами Виктории.
— Продолжайте же.
— Мне кажется, вы знакомы с моим мужем. Любопытство Хейли превратилось в смятение.
— С вашим мужем?
— Графом Блэкмором. Хейли покачала головой.
— Уверена, что никогда не встречалась с ним.
— Вы, наверное, знаете его по имени, — предположил Виктория.
— Вряд ли..
— Его зовут Джастин Мэллори.
Хейли онемела, потрясенная словами Виктории. Прошла минута, прежде чем она обрела дар речи.
— Я знакома с неким мистером Джастином Мэллори, не это, вероятно, совпадение. Тот мистер Мэллори, которого г знаю, не принадлежит к аристократии.
Виктория встала и подошла к изящному секретеру. Вернулась она, держа в руках миниатюру в рамочке.
— Вот мой муж, — сказала она, протягивая миниатюру Хейли — Джастин Мэллори, граф Блэкмор.
Хейли взглянула на маленький портрет и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Красивый мужчина, смотревший на нее с портрета, был действительно тем самым Джастином Мэллори, которого она знала. Потрясенная, растерянная, она проговорила:
— Я понятия не имела о том, что мистер Мэллори — граф. И что вы его жена.
Виктория села рядом с Хейли и осторожно сказала:
— Я полагаю, что вы также знакомы с лучшим другом Джастина, Стивеном Барретсоном.
Хейли вздрогнула. Горячая волна нахлынула на нее, но ей все же удалось взять себя в руки.
— Я знакома с неким мистером Стивеном Барретсоном.
— Его настоящее имя Барретсон, но вряд ли вы знаете другое его имя.
Внезапно Хейли показалось, что комната стала совсем крохотной и в ней не хватает воздуха.
